Жаров Александр Александрович

д.ф.-м.н.

Персональные данные

15 августа 1953 - 30 декабря 2024

Научные интересы

Электродинамика метаматериалов, плазмоника, нелинейная оптика, теория пространственных солитонов, электромагнитные волны в плазме и плазмоподобных средах, квантовые полупроводниковые сверхрешетки

Образование

• 1970−1975 — Радиофизический факультет ННГУ им. Н. И. Лобачевского.
• 1984 — кандидат физико-математических наук (диссертация — «Согласованное поглощение электромагнитного излучения плазмой», рук. — И. Г. Кондратьев).
• 1996 — доктор физико-математических наук (диссертация — «Взаимодействие электромагнитного излучения с квазилокализованными модами неоднородных нелинейных сред»).

Профессиональная карьера

• 1975 — 1977 — инженер НИРФИ;
• 1977 — 1984 — младший научный сотрудник ИПФ РАН;
• 1984 — 1988 — научный сотрудник ИПФ РАН;
• 1988 — 1993 — старший научный сотрудник ИПФ РАН;
• 1994 — 1997 — старший научный сотрудник ИФМ РАН;
• 1997 — 2024 — ведущий научный сотрудник ИФМ РАН.

Научные визиты

• апрель — май, 1993 — Университет Солфорда, Солфорд, Великобритания, приглашенный научный сотрудник;
• август — сентябрь, 2002 — Стивенсовский технологический институт, Хобокен, Нью-Джерси, США, приглашенный научный сотрудник;
• февраль — апрель, 2003 — Австралийский национальный университет, Канберра, Австралия, приглашенный научный сотрудник;
• октябрь — ноябрь, 2003 — Австралийский национальный университет, Канберра, Австралия, приглашенный научный сотрудник;
• март — апрель, 2004 — Австралийский национальный университет, Канберра, Австралия, приглашенный научный сотрудник;
• сентябрь — декабрь, 2004 — Австралийский национальный университет, Канберра, Австралия, старший научный сотрудник;
• сентябрь — декабрь, 2005 — Австралийский национальный университет, Канберра, Австралия, старший научный сотрудник;
• июнь, 2006 — Католический университет Левен, Левен, Бельгия, приглашенный научный сотрудник;
• октябрь — декабрь, 2007 — Австралийский национальный университет, Канберра, Австралия, старший научный сотрудник;
• сентябрь — ноябрь, 2011 — Австралийский национальный университет, Канберра, Австралия, приглашенный научный сотрудник;

Членство в профессиональных организациях

Награды, премии

---

«Скучно заниматься только одной тематикой»

Статья в Вестнике ННЦ РАН «Нижегородский потенциал», № 1, 2014 г.

Сегодняшний наш собеседник в этой традиционной рубрике — ведущий научный сотрудник Института физики микроструктур РАН доктор физико-математических наук Александр Александрович Жаров.

— Александр Александрович, расскажите о себе!

— Родился в 1953 году в Горьком в семье инженера (по отцовской линии многие были инженерами). Отец, Александр Петрович, прослужил всю Отечественную войну на Черноморском флоте, а затем, окончив Водный институт, стал специалистом по судовым двигателям внутреннего сгорания. Преподавал в Речном училище, автор нескольких специальных книг. А мама, Светлана Александровна, была врачом-окулистом. Интересно, что по материнской линии у нас в роду было много врачей, часть из которых вышла из семьи священника, моего прадеда Василия Голубинского. В последние годы жизни прадед был настоятелем Спасо-Преображенской церкви в слободе Старые Печеры. Церковь эта действующая, расположена на берегу Волги. Домик, в котором жил прадед с семьей, стоял рядом с церковью, и если его и сломали, то сравнительно недавно, 10—15 лет тому назад.

Отец хотел, чтобы я связал свою жизнь с водным транспортом (хотя и не очень настаивал на этом), а я увлекался авиацией и в детстве мечтал быть пилотом, но не военным, а гражданским или, как сейчас сказали бы, коммерческим. Детское увлечение авиацией сохранилось до сих пор.

Учился я сначала в школе-восьмилетке № 151. Несмотря на то что публика училась в ней самая разношерстная (от высоковской шпаны до хороших ребят), уровень образования там был вполне достойный, поскольку многие из школьников (в числе которых был и я) после ее окончания успешно проходили собеседование в сороковую школу. Сравнивать, конечно, эти две школы нельзя, но и свою первую школу я вспоминаю с благодарностью. Учиться же в сороковой школе было гораздо интересней, и класс, в который я попал, был совершенно удивительный — очень сильный и очень дружный. Мы до сих пор стараемся поддерживать отношения и изредка (реже, чем хотелось бы) встречаемся.

А после школы, в 1970 году, я поступил на радиофизический факультет нашего университета.

— Это уже было предопределено школьным образованием или все же личный выбор?

— До некоторой степени это было предопределено, поскольку школа сыграла значительную роль в формировании моего мироощущения, да и физика мне очень нравилась. Наша учительница по физике Елена Ивановна Тихонова была очень строгая, сумела привить нам любовь к предмету, главное, она учила думать. Каждый раз, ставя нам какие-то задачи, она подчеркивала, что в любом месте физической науки есть что-то неизведанное. Это усиливало интерес к предмету. Для себя я вынес из ее уроков эстетическое удовольствие от изящества и красоты физических законов и удивительное ощущение, что все загадки природы «лежат на поверхности», стоит только копнуть. Тут я оказался не совсем прав. Соревновательный и творческий дух сороковой школы той поры, как мне кажется, создавал ее основатель и тогдашний директор Вениамин Яковлевич Векслер.

Отец же, не теряя надежды на то, что я все-таки свяжу свою жизнь с водным транспортом, отвел меня к своему знакомому — известному в то время нижегородскому ученому, профессору Водного института Михаилу Ивановичу Волскому, чтобы тот поговорил со мной о выборе профессии, больше всего надеясь при этом, что он сумеет меня убедить стать водником. Михаил Иванович заведовал кафедрой сопротивления материалов, и мы застали его за проведением испытаний по определению прочности человеческих костей для каких-то медицинских целей. Как он сказал тогда: «Противно кости рвать, но надо». Когда он узнал, куда я хочу поступать, то вместо того чтобы отговаривать, выразил удовлетворение: «Радиофак — это здорово! Там плазма, лазёры (причем, он именно так произнес, через „ё“). Нет, это очень интересно». Это «напутствие» стало для меня дополнительным стимулом, а папа смирился (хотя, как я уже говорил, он и не очень настаивал).

Некоторые из моих одноклассников по окончании школы поступали (и поступили!) в МФТИ, и даже был такой курьезный случай, когда один мой одноклассник Саша Иванов, очень талантливый и неординарный парень, в МФТИ поступил просто на спор (спорили на «поллитру»). Было это так. В ведущие московские вузы приемные экзамены проводились в июле. Вот он и поехал в Москву сдавать документы, но, как оказалось, забыл медицинскую справку. А до окончания подачи документов оставался один день. Тогда Саша сел на такси, съездил туда и обратно за этой справкой (он жил в Кстово) и успел подать документы! Затем успешно сдал экзамены и поступил в МФТИ на факультет теоретической физики, на который был самый высокий конкурс. Выиграв спор, забрал документы из МФТИ, получил свою заслуженную поллитровину и «спокойно» поступил на наш радиофак.

— Чем запомнилась студенческая жизнь?

— Студенческая жизнь запомнилась многим. Тут и кропотливые занятия в семестрах, и мучительно преодолеваемые сессии, и блестящая плеяда профессоров, преподавателей, таких как Александр Аронович Розенблюм (дифференциальные уравнения), Владимир Борисович Гильденбург и Игорь Григорьевич Кондратьев (электродинамика и спецкурсы), Шулим Ефимович Цимринг (электроника), Николай Сергеевич Степанов (общая физика), Марк Соломонович Ковнер (гидродинамика, теория атомного ядра) и многих других. Запомнилась также походами с друзьями в ресторан после сессий (откуда выходили довольно «тепленькими»), походы на природу с девушками с биофака, спортивными соревнованиями, поездками «на картошку», военными лагерями, новыми друзьями и т. д. Воспоминания о студенческой жизни почему-то навеяли мне забавный, но уже «постстуденческий» эпизод. Однажды (лет двадцать назад) мы с моим другом Аликом Резником решили отметить еврейскую пасху. Но прежде чем отмечать, Алик предложил зайти в синагогу, чтобы получить к празднику мацу. Это было мое первое (и последнее) посещение синагоги. Там я встретил своего однокашника по университету (мы также вместе учились в сороковой школе в параллельных классах) Илью Бубиса, сейчас он известный нижегородский фотограф. Увидев меня, Илья воскликнул: «Шура, это ты? Я был готов встретить здесь кого угодно, но только не тебя!»

— Когда же начались «плазма и лазёры»?

— Физикой плазмы заниматься мне очень хотелось. Слово «плазма» звучало для меня загадочно. Кроме того, тогда в этой науке было популярным такое глобальное направление, как управляемый термоядерный синтез. Спецкурс по плазме в университете вел у нас Владимир Борисович Гильденбург. Когда на третьем курсе начались курсовые работы, я пришел на кафедру электродинамики к Игорю Григорьевичу Кондратьеву, зная, что он занимается теорией распространения волн в плазме, и попросил задание для курсовой работы. После тщательного выяснения моей успеваемости (электродинамику я сдал ему на «отлично», что, надо сказать, было не очень просто сделать) Игорь Григорьевич согласился быть моим научным руководителем. Курсовая работа переросла в дипломную, а дипломная в дальнейшем в кандидатскую диссертацию. И по сей день мы с Игорем Григорьевичем сохраняем самые теплые отношения.

По окончании университета меня приняли научным сотрудником в НИРФИ, в отдел Михаила Адольфовича Миллера, а он, в свою очередь, привел меня в лабораторию Юрия Яковлевича Бродского, где уже были получены интересные результаты по полному поглощению микроволнового излучения в неоднородной плазме. Исследованиями в этом направлении я и занялся — они были тесно связаны с моими теоретическими изысканиями в дипломной работе. Был опубликован цикл работ, ставший основой моей кандидатской диссертации «Согласованное поглощение электромагнитных волн в неоднородной плазме».

Резонансным поглощением в НИРФИ еще раньше занимался Николай Григорьевич Денисов. Им была выполнена пионерская работа, а затем и опубликована в 1956 году статья «Об одной особенности поля электромагнитной волны, распространяющейся в неоднородной плазме», в которой было показано, что поглощение электромагнитной энергии в области плазменного резонанса всегда конечно и не зависит от конкретного механизма диссипации. Денисов также провел расчеты потерь в плазменном слое с линейным распределением концентрации и установил, что, пока масштаб концентрации плазмы достаточно большой по сравнению с длиной волны, пик потерь при определенном угле падения луча всегда будет один и тот же, а именно 50%. Позже Ю. Я. Бродский со своими коллегами экспериментально доказали, а мы с И. Г. Кондратьевым и М. А. Миллером теоретически обосновали тот факт, что если слой плазмы отличается от линейного, то поглощение может быть полным.

— По какому принципу вы выбирали направления своих исследований?

— Да никакого особого принципа не было. Я просто старался, насколько возможно, следовать наиболее актуальным на соответствующий момент времени темам (их называют еще «hot topics») в тех областях, в которых я был в состоянии разобраться. В результате появились циклы работ по нелинейному поглощению интенсивного излучения в плазме, по генерации в плазме квазистационарных магнитных полей под действием высокочастотного поля, по нелинейной теории поверхностных волн, по взаимодействию микроволнового излучения с пленками высокотемпературных сверхпроводников, по возбуждению блоховских колебаний в квантовых полупроводниковых сверхрешетках, по теории оптических пространственных солитонов, по электродинамике метаматериалов, по плазмонике и др.

К середине девяностых годов также накопилось и достаточно большое количество статей, часть из них (штук 25—30), объединенных общей физической трактовкой разных явлений, я отобрал, и они составили содержание моей докторской диссертации «Резонансное взаимодействие электромагнитного излучения с квазилокализованными модами неоднородных нелинейных сред». Надо признать, что за написание докторской диссертации я сел не без дружеского нажима со стороны И. Г. Кондратьева.

— Это пионерские исследования?

— Я даже не знаю, как ответить на этот вопрос… Наверное, и да и нет. Что называть «пионерскими исследованиями»? Если мои работы сравнивать, скажем, с открытием позитрона или формулировкой квантовой механики, то, разумеется, нет. В тех же областях физики, где работают и другие исследователи, наверное, да, поскольку, на мой взгляд, бессмысленно писать работы по проблемам, ответ на которые, так или иначе, уже известен.

— Если коснуться защиты диссертации тогда и сейчас, есть какие-то различия?

— Я считаю, что надо обязательно сказать про те времена, а они, кстати, не такие уж и далекие. Тогда «старая гвардия» ученых, а это, в первую очередь, Андрей Викторович Гапонов-Грехов, Владимир Ильич Таланов, Николай Григорьевич Денисов, Михаил Адольфович Миллер, Владимир Васильевич Железняков, Виктор Юрьевич Трахтенгерц, Александр Григорьевич Литвак и другие, — к защите даже кандидатских диссертаций относились как к крупному научному событию. Планка уровня кандидатской диссертации устанавливалась очень высоко, защиты всегда проходили при полном зале слушателей. Но наряду с научным интересом был еще высок и «корпоративный» (не люблю это слово!) дух. Друг за друга переживали, старались поддержать и прочее. Мне кажется, сегодня это полностью утрачено, а по какой причине — не знаю. Может быть, появились более узкие научные специализации, а вникать во что-то еще нет желания. Может быть, поменялась система ценностей… Но и подготовка наша была более разносторонняя, мы могли поддержать самые разнообразные темы в научном разговоре и не жалели на это времени. Помимо плановых работ, например, я не отказывался и от задач, которые мне были просто интересны. Да и просто скучно, на мой взгляд, всю жизнь заниматься одним и тем же.

— У людей творческого труда нередко возникает желание озвучить какие-то свои мысли в кругу единомышленников, обменяться мнением, послушать конструктивную критику или просто получить взгляд со стороны. Как это проходило в вашем отделе? Было ли соперничество?

— Общение, конечно, имеет большое значение в жизни любого человека. У нас, например, в отделе была ежедневная пауза на пятичасовой чай (так называемый «five o’clock tea»), где мы собирались и общались между собой. Причем это не являлось своеобразной оперативкой, а было потребностью просто пообщаться на самые разные темы, попить вместе чаю. Обсуждали политику, обсуждали научные вопросы, рассказывали новые анекдоты и т. д. И этим общение не ограничивалось. В любой момент можно было завести дискуссию по научной проблеме или просто обсудить мысль (даже иногда дурацкую) с коллегами, причем независимо от их возраста и регалий. И никто никогда не отказывался поддержать беседу. На мой взгляд, это и есть творческая атмосфера. Однажды, прочитав в Scientific American статью про размножение гигантских кальмаров, с учетом специфики этого процесса у головоногих, у нас возникла долгая дискуссия о том, в какой момент кальмар получает удовольствие. Что же касается соперничества, не знаю, я ничего такого не чувствовал. Соперничество было при игре в пинг-понг, шахматы, и то по вечерам.

— Когда вы почувствовали себя человеком науки?

— Не помню точно по времени, но, наверное, годам к тридцати такой момент наступил, когда я почувствовал себя профессионалом и заметил, что ушел менталитет студента. Связано это было с решением нескольких неплохих задач, которые были опубликованы и на них стали ссылаться. Мой профессиональный кругозор постепенно расширялся, и однажды я понял, что уже и сам могу поделиться каким-то знанием.

— Ваши исследования поддерживаются?

Рыбалка в выходной день в Канберре, Австралия.

— Да. Начиная с 1996 года на конкурсной основе мои исследования выигрывают гранты. Надеюсь, что эта тенденция сохранится.

— Расскажите о своем зарубежном опыте.

— Впервые я выехал на работу за рубеж в 1993 году по приглашению своего коллеги из Англии профессора Аллана Бордмана из Солфордского университета (Солфорд и Манчестер образуют единую городскую агломерацию). В результате этого сотрудничества мы опубликовали десяток совместных работ. Позже была работа в США по приглашению проф. Х.-Л.Чуи. Это были краткосрочные поездки. Достаточно долго работал в Австралии. В 2003 году меня пригласил Юрий Кившарь — глава Центра нелинейной физики Австралийского национального университета в Канберре. Работа была связанна с электродинамикой нелинейных метаматериалов — искусственных материалов, «собранных» из искусственных микро- или наночастиц (метаатомов). Такие метаматериалы способны проявлять уникальные свойства, недоступные для природных сред. Сотрудничество длилось (собственно, длится и до сих пор) довольно долго — мне довелось 16 раз пересекать экватор. Вскоре к нам подключилась моя супруга Нина Аркадьевна (доктор физ.-мат. наук, работает в ИПФ РАН), владеющая, в частности, разнообразными методами численного моделирования электродинамических задач. В настоящее время Юрий возглавляет мегагрант в ИТМО (Санкт-Петербург), и мы теперь чаще встречаемся в Санкт-Петербурге. Весной прошлого года Юрий приезжал в Нижний и выступил с обзорным семинаром в ИПФ РАН. Кроме поездок, связанных с совместной работой, я участвовал во многих конференциях и школах за рубежом. Бывал в Болгарии, Франции, Польше, Швеции, Германии, Бельгии и во всех странах бывшего СССР. В поездках, не связанных с наукой, был в Болгарии, Словакии, Испании, Сербии, Японии, Арабских Эмиратах, Сингапуре и т. д.

— Где применимы метаматериалы?

— Например, плоская пластинка левостороннего метаматериала (в таких материалах векторы электрического и магнитного полей волны в отличие от обычных сред образуют левый триплет с волновым вектором — отсюда название «левосторонние») может быть использована как суперлинза для получения изображений со сверхразрешением. Это очень важно, особенно в медицинских и биологических приложениях, так как получить изображение деталей значительно меньше длины волны обычной линзой невозможно из-за так называемого дифракционного предела. Суперлинзы могут значительно расширить возможности диагностической аппаратуры. Метаматериалы в настоящее время используются не только для получения изображений со сверхразрешением, но и в антеннах (в том числе и наноантеннах) при создании нанолазеров, для управления световыми потоками на субволновых масштабах и пр.

— Вы продолжаете тему метаматериалов?

— Сейчас мне интересен новый тип метаматериалов, который мы с соавторами и предложили, названные нами жидкими метакристаллами. Они обладают рядом замечательных свойств: хорошо перестраиваются, ими легко управлять внешними статическими полями, обладают колоссальной нелинейностью в силу своей резонансно-ориентационной природы. Совсем недавно вышла первая наша статья на эту тему в Журнале американского оптического общества.

— Есть ли у вас ученики и как вы их находите?

— По рекомендации. И это всегда очень сильные ребята, с которыми получается весьма плодотворная работа, и нас еще обычно объединяет дружба.

На озере Юкамбин, Австралия.

— Расскажите немного о своей семье, когда началась ее летопись?

— Женился я уже после того, как поработал года три, в 1978 году. Мы с будущей женой сначала вместе учились, а потом и работали в одном отделе ИПФ РАН. Она до сих пор там работает. Детей у нас двое. Сын (1982 г. р.) окончил ВШОПФ нашего университета в 2005 году, после этого 3 года учился в аспирантуре Иллинойского института технологии в Чикаго (США). После ее окончания и защиты диссертации еще 3 года работал в университете Лос-Анджелеса. Сейчас вернулся и работает в ИФМ РАН. А дочь (1980 г. р.) живет и работает где-то в шоу-бизнесе в Москве. Она сначала пошла по моим стопам и поступила на радиофак, но, проучившись три курса (с отличием и персональными стипендиями), сказала, что это не ее, уехала в Москву и стала заниматься тем, чем ей хотелось.

— Говорят, вы заядлый рыбак?

— Не могу сказать, что я фанатик, но рыбалку люблю, главным образом за возможность побыть наедине с природой! Люблю также совмещать отпуск с рыбалкой. Вот уже как лет тридцать мы с близкими друзьями проводим часть отпуска на Волге, на острове в районе села Великовское. А сейчас у нас есть домик на Ветлуге. Но отпуска по традиции все равно начинаются у нас с Великовского, куда мы с друзьями прибываем кто на катерах, кто на машинах. Неделю-другую живем палаточным лагерем и тем же путем возвращаемся в город. После этого еду на Ветлугу, но уже на машине.

— Спасибо за беседу и новых вам успехов!

Беседовала И. Тихонова

---

Наиболее цитируемые публикации (Google Scholar Citations)

1. A. A. Zharov, I. V. Shadrivov, and Yu. S. Kivshar, Nonlinear Properties of Left-Handed Metamaterials, Phys. Rev. Lett. 91, 037401 (2003); 729 ссылок

2. I. V. Shadrivov, A. A. Sukhorukov, Yu. S. Kivshar, A. A. Zharov, A. D. Boardman, and P. Egan, Nonlinear surface waves in left-handed materials, Phys. Rev. E 69, 016617 (2004); 334 ссылок

3. I. V. Shadrivov, A. A. Zharov, and Yu. S. Kivshar, Giant Goos-Hanchen Effect at the Reflection from Left-Handed Metamaterials, Appl. Phys. Lett. 83, 2713−2715 (2003) 217 ссылок

4. A.A.Zharov, I.V.Shadrivov, and Y.S.Kivshar, Second harmonic generation in nonlinear left-handed metamateials, J. Opt. Soc. Am. B 23, 529 (2005) 251 ссылок

5. A.R.Davoyan, I.V.Shadrivov, A.A.Zharov, D.K.Gramotnev, and Y.S.Kivshar, Nonlinear nanofocusing in tapered plasmonic waveguides, Phys. Rev. Lett. 105, 116804 (2010) 108 ссылок

6. A.A.Zharov, N.A.Zharova, I.V.Shadrivov, and Y.S.Kivshar, Subwavelength imaging with opaque nonlinear left-handed lenses, Appl. Phys. Lett. 87, 091104 (2005) 75 ссылок

Число процитированных статей

 ~ 80

Недавние публикации

A.A.Zharov, A.A.Zharov, Jr., and N.A.Zharova, Light-assisted spontaneous birefringence and magnetic-domain formation in a suspension of gyrotropic nanoparticles, Phys. Rev. A 98, 013802 (2018)

N.A.Zharova, A.A.Zharov, and A.A.Zharov, Jr., Highly efficient broadband light absorber based on nonuniform hyperbolic metamaterial film, Adv. Cond. Mat. Phys. 2018, Article ID 4578148, 7p. (2018)

A.A.Zharov, Jr., A.A.Zharov, and N.A.Zharova, Parametric disordering-driven topological transitioms in a liquid metacrystal, JETP Lett. 107, 373−378 (2018) (Brief version: Письма в ЖЭТФ 107, 387−388 (2018))

A.A.Zharov, Jr., A.A.Zharov, and N.A.Zharova, Influence of thermal fluctuations on optical properties of liquid metacrystals, J. Opt. Soc. Am. B 34, 546−552 (2017)

A.A.Zharov, A.A.Zharov, Jr., I.V.Shadrivov, and N.A.Zharova, Transverse optical forces for manipulating nanoparticles, Phys. Rev. A 94, 063845 (2016)

A.A.Zharov, A.A.Zharov, Jr., and N.A.Zharova, Control of surface plasmon excitation via the scattering of light by a nanoparticle, ЖЭТФ 150, 23−33 (2016)

N.A.Zharova, A. A. Zharov, and A. A. Zharov, Jr., Electromagnetic surface waves in liquid metacrystals, J. Opt. Soc. Am. B 33, 594 (2016)

A.A.Zharov, Jr., A.A.Zharov, I.V.Shadrivov, and N.A.Zharova, Grading plasmonic nanoparticles with light, Phys. Rev. A 93, 013814 (2016)

A.A.Zharov, A. A. Zharov, Jr., and N. A. Zharova, Spontaneous reorientation of meta-atoms and electromagnetic spatial solitons in a liquid metacrystal, Phys. Rev. E 90, 023207 (2014)

N.A.Zharova, A. A. Zharov, and A. A. Zharov, Jr., Conformal transformations in design of the coatings with gain-loss permittivity, Phys. Rev. A 89, 043801 (2014)

A.A.Zharov, A. A. Zharov, Jr., and N. A. Zharova, Liquid metacrystals, J. Opt. Soc. Am. B 31, 559 (2014)

N.A.Zharova, A. A. Zharov, Jr., and A. A. Zharov, Near-perfect nonmagnetic invisibility cloaking, Phys. Rev. A 88, 053818 ((2013)

A.A.Zharov, N. A. Zharova, D. A. Smirnova, and A. A. Zharov, Jr., Three-dimensional nanofocusing of light through surface plasmon scattering by lump-like defects in metal/dielectric/metal slot waveguides, J. Opt. Soc. Am. B 30, 626 (2013)

A.A.Zharov, Jr., D. A. Smirnova, and A. A. Zharov, Verification of effective refraction index approach to the surface plasmon propagation in ultrathin tapered metal-dielectric-metal slot waveguides, J. Opt. Soc. Am. B 30, 1601 (2013)

А.А.Жаров, Д. А. Смирнова, А. И. Смирнов, О концепции туннельно-резонансного фотоного нанотриода, Изв. РАН, сер. Физическая 77, 52 (2013)

I.V.Iorsh, P. A. Belov, A. A. Zharov, I. V. Shadrivov, and Yu. S. Kivshar, Nonlinear Tamm states in nanostructured plasmonic metamaterials, Phys. Rev. A 86, 023819 (2012)

D.A.Smirnova, A. I. Smirnov, and A. A. Zharov, Two-dimensional plasmonic eigenmode nanolocalization in an inhomogeneous metal-dielectric-metal slot waveguid, JETP Lett. 96, 262 (2012)

N.A.Zharova, I. V. Shadrivov, A. A. Zharov, and Yu. S. Kivshar, Nonlinear control of invisibility cloaking, Opt. Express 20, 14954 (2012)

A.A.Zharov, D. A. Smirnova, and A. I. Smirnov, Nonlinear resonant control of cross-cut photonic flows, J. Opt. Soc. Am. B 29, 443 (2012)

Некоторые избранные публикации

• A.R.Davoyan, I. V. Shadrivov, A. A. Zharov, D. K. Gramotnev, and Yu. S. Kivshar, Nonlinear nanofocusing in tapered plasmonic waveguides, Phys. Rev. Lett. 105, 116804 (2010);
• R.E.Noskov A. A. Zharov, and M. V. Tsarev, Generation of widely tunable continuous-wave terahertz radiation using a two-dimensional lattice of nonlinear metallic nanodimers, Phys. Rev. B 82, 073404 (2010);
• A.A.Zharov and N. A. Zharova, Double-resonance plasmon-driven enhancement of nonlinear optical response in a metamaterial with coated nanoparticles, Письма в ЖЭТФ 92, 238−241 (2010);
• А.А.Жаров, Н. А. Жарова, Об электромагнитной маскировке (нано)частиц, Изв. РАН, Сер. Физическая 76, 96−99 (2010);
• А.А.Жаров, Н. А. Жарова, Р. Е. Носков, О поверхностно-волновом механизме формирования субволновых изображений в плоской левосторонней суперлинзе, ЖЭТФ 136, 5 (11), 853−871 (2009), (JETP 109, 734−750 (2009));
• A.A.Zharov and V. V. Kurin, Giant resonant magneto-optic Kerr effect in nanostructured metamaterials, J. Appl. Phys. 102, 123514−4 (2007);
• I.V.Shadrivov, A. A. Zharov, N. A. Zharova, and Yu. S. Kivshar, Nonlinear magnetoinductive waves and domain walls in composite metamaterials, Photonics and Nanostruct.: Fundamentals and Applications 4, 69−74 (2006);
• I.V.Shadrivov, A. A. Zharov, and Yu. S. Kivshar, Second harmonic generation in nonlinear left-handed metamaterials, J. Opt. Soc. Am. B 23, 529−534 (2006);
• A.S.Raspopin, A. A. Zharov, and H. L. Cui, Spectrum of electromagnetic excitations in a dc-biased semiconductor superlattice, J. Appl. Phys. 98, 103517 (2005);
• K.N.Alekseev, A. A. Zharov, P. Pietilainen, J. Isohatala, and F. V. Kusmartsev, Chaos and rectification of electromagnetic wave in a lateral semiconductor superlattice, Europhys. Lett. 70, No. 3, 292−298 (2005);
• A.A.Zharov, N. A. Zharova, R. E. Noskov, I. V. Shadrivov, and Yu. S. Kivshar, Birefringent left-handed metamaterials and perfect lenses for vectorial fields, New J. Phys. 7, 220−9 (2005);
• I.V.Shadrivov, A. A. Zharov, R. W. Ziolkowski, and Yu. S. Kivshar, Excitation of guided waves in layered structures with negative refraction, Optics Express 13, 481−492 (2005);
• A.A.Zharov, I. V. Shadrivov, N. A. Zharova, and Yu. S. Kivshar, Subwavelength imaging with opaque nonlinear left-handed lenses, Appl. Phys. Lett. 87, 091104 (3) (2005);
• I.V.Shadrivov, A. A. Sukhorukov, Yu. S. Kivshar, A. A. Zharov, A. D. Boardman, and P. Egan, Nonlinear surface waves in left-handed materials, Phys. Rev. E 69, 016617 (2004);
• Е.П.Додин, А. А. Жаров, Терагерцовое излучение блоховских осцилляторов, возбуждаемых электромагнитным полем в латеральных полупроводниковых сверхрешетках, ЖЭТФ 124, 142−153 (2003);
• I.V.Shadrivov, A. A. Zharov, and Yu. S. Kivshar, Giant Goos-Hanchen Effect at the Reflection from Left-Handed Metamaterials, Appl. Phys. Lett. 83, 2713−2715 (2003);
• A.A.Zharov, I. V. Shadrivov, and Yu. S. Kivshar, Nonlinear Properties of Left-Handed Metamaterials, Phys. Rev. Lett. 91, 037401 (2003);
• I.V.Shadrivov and A. A. Zharov, Dynamics of optical spatial solitons near interface between two quadratically nonlinear media, J. Opt. Soc. Am. B 19, 596−602 (2002);
• А.А.Жаров, Е. П. Додин, А. С. Распопин, Компрессия терагерцового излучения в резонансных системах с квантовой сверхрешеткой, Письма в ЖЭТФ 72, 653−657 (2000);
• A.D.Boardman, A. A. Zharov, P. Bontemps and W. Ilecki, Theoretical demonstration of beam scanning and switching using spatial solitons in a photorefractive crystal, J. Mod. Opt. 47, 1941−1957 (2000);
• Е.П.Додин, А. А. Жаров, А. А. Игнатов, Латеральные сверхрешетки в сильном электромагнитном поле: самоиндуцированная прозрачность, мультистабильность, умножение частоты, ЖЭТФ 114, 2246−2262 (1998);
• Yu.M.Aliev, A. D. Boardman, A. I. Smirnov, K. Xie, and A. A. Zharov, Spatial dynamics of solitonlike channels near interfaces between optically linear and nonlinear media, Phys. Rev. E 53, 5409−5419 (1996);
• Yu.M.Aliev, A. D. Boardman, K. Xie, and A. A. Zharov, Conserved energy approximation to wave scattering by nonlinear interface, Phys. Rev. E 49, 1624−1633 (1994);
• А.А.Жаров, А. К. Котов, Резонансное взаимодействие электромагнитных пучков с поверхностными волнами на границе раздела линейной и нелинейной сред: возбуждение и рассеяние, ЖЭТФ 103, 1511−1526 (1993);
• A.A.Zharov, A. L. Korotkov, and A. N. Reznik, Electromagnetic power limiting at S-N transition of a thin superconducting film, Supercond. Sci. Technol. 5, 104−106 (1992);
• А.А.Жаров, Параметрическая генерация низкочастотного электромагнитного излучения в плазменных пленках под воздействием бигармонической накачки, Физика плазмы 17, 759−761 (1991);
• А.А.Жаров, Параметрическое взаимодействие поверхностных электромагнитных волн на границе плазмоподобной среды при наличии тонкого переходного слоя, Физика плазмы 17, 20−27 (1991);
• Я.Б.Альбер, А. А. Жаров, Т. М. Заборонкова, И. Г. Кондратьев, З. Н. Кротова, О магнитной неустойчивости неоднородной плазмы в поле сильной электромагнитной волны, Изв. ВУЗов, Радиофизика 33, 170−176 (1990);
• Ю.М.Алиев, А. А. Жаров, И. Г. Кондратьев, А. А. Фролов, О резонансном поглощении интенсивного электромагнитного излучения неоднородной плазмой, Письма в ЖЭТФ 42, 437−439 (1985);
• А.А.Жаров, К теории трансформации нормальных волн в неоднородной магнитоактивной плазме, Физика плазмы 10, 1109−1111 (1984);
• А.А.Жаров, И. Г. Кондратьев, М. А. Миллер, О резонансном поглощении электромагнитных волн в неоднородной плазме, Письма в ЖЭТФ 25, 355−357 (1977);